Исполнитель желаний [СИ] - Анастасия Баталова

К открытию ярмарки Билл, конечно же, опоздал. Но ему чертовски повезло. Администратор тоже ещё не подъехал.

Теперь надо было как-то разобраться с рыжей. Билл нутром чувствовал, что история с ней не закончилась, а только начинается… Не успел он переступить порог склада, как ему внезапно захотелось снова её увидеть. Билл перерыл все ящики, помеченные на разгрузку, пока нашёл наконец нужный, на котором чёрным маркером был размашисто подписан номер её секции (как же без предлога!). Превозмогая тупую боль в ноге, он кое-как поплелся наверх.

Рыжая плутовка открывала секцию. На выдвинутом в проход стуле для отдыха аккуратной стопочкой лежала оставленная им минувшей ночью в ее просторной прихожей джинсовая куртка. Билл робко приблизился, сжимая ящик мерзко мокнущими ладонями.

Книжница повернулась.

— Доброе утро! — воскликнула она, изобразив на лице приятное удивление.

Билл уже не сомневался в том, что все относящиеся к нему эмоции она именно изображает, а не испытывает. Это отвращало сильнее всего.

— Куда же это ты сбежал? — спросила рыжая чуть тише и с привкусом интимности.

— У меня возникли срочные дела… промямлил Билл, тут же гневно одёрнув самого себя: что ты несёшь, тупица? Но большого выбора оправданий в его распоряжении всё равно не было.

— Неотложные дела? В столь поздний час? Интересно… — она дразняще усмехнулась и приподняла нарисованную бровь.

— Мне вдруг стало плохо…

— Вот как?

Биллу показалось, что книжница немного озадачилась. По-настоящему. И он продолжил игру уже смелее.

— Меня замутило…

— Ой, извини, малыш! Это, наверное, от моего фирменного чая. Туда были добавлены особые травы… — елейно изображая сожаление, извинялась искусительница, — ты, должно быть, аллергик…

Билл неохотно кивнул.

— Вот. Я принёс вам книги, — сухо добавил он, ставя коробку на пол.

Билл чувствовал, как в нём неодолимо усиливалось желание неотрывно смотреть на эту женщину: на её руки и голые плечи, прикрытые полупрозрачной косынкой, на изогнутую талию, на ноги, показывающиеся из-за прилавка, когда она поднималась на стремянку, чтобы поставить на верхнюю полку какую-нибудь из новых книг. Ему вспомнилось вдруг невыносимо сладкое, лишающее разом всех мыслей, истребляющее самосознание блаженство, что он испытал в тот миг, когда она коснулась его — и голову обдало быстро нарастающим жаром — как в бане если на горячие камни выплеснуть ковш воды.

— Иди же… Тебе надо работать, — развернувшись к нему на стремянке и склонившись, сказала она притворно наставительным тоном.

Холодея кончиками пальцев и воспламеняясь щеками, ушами, шеей он споткнулся взглядом в затенённой ямочке между стиснутыми платьем грудями.

— Освободи проход, что ли! — проворчал совсем рядом другой грузчик, сердито пнув коробку из-под книг.

Билл очнулся и, воровато забрав со стула свою куртку, нехотя побрёл на склад. Ему показалось, что рыжая книжница глядела ему вслед с властной торжествующей улыбкой.

Надо сказать, что уловки, которым пользовалась Ехира, любимая ученица Магистра Роберто Друбенса, были элементарны. На первом этапе это даже не являлось магией. Ведь сама природа изначально наделяет любую женскую особь таинственной силой, притягивающей противоположный пол. Большинство женщин смутно чувствует её в себе, но не осознаёт. Поэтому часто случается так, что обнаруживаются неугодные поклонники, а те, кого действительно хочется соблазнить, наоборот, не поддаются чарам… А вот ведьмы, в отличие от обычных женщин, умеют управлять естественными силами природы, заложенными в их телах, по своему желанию. Они могут прицельно воздействовать энергией своего либидо на выбранного мужчину и способны излучать её во много раз интенсивнее обычных женщин. Тогда то и начинается колдовство: использование сил природы для воздействия на волю конкретного человека… Запрещённый приём.

Книги, прочитанные в детстве стоя и на голодный желудок, сослужили Биллу неплохую службу. Он заметил подвох. Юноше подумалось, что в его непреодолимом влечении к загадочной рыжей даме есть нечто неестественное. Как будто это не он сам, а кто-то внутри него, самостоятельный, отдельный, искусственно внедрённый в его сознание, так страстно жаждет близости с нею. Ведь чисто по-человечески она ему абсолютно безразлична: он ни капельки не чувствует себя влюблённым, он испытывает нежную привязанность к другой девушке, невесте, Магдалене, кроткому и ласковому существу… Эта мысль и подтолкнула Билла к разгадке. Озарение пришло, когда он вспомнил в очередной раз телефонный разговор книжницы, её странную последнюю фразу, произнесённую с таким оскорбительным смешком: «Да он будет хвостиком за мной ходить…» Он понял всё. Мозаика сложилась. И выход теперь оставался только один — бороться.

Игра с ведьмой в перетягивание каната поначалу даже показалась ему весёлой и интересной затеей. Теперь он не сомневался в том, что ОНИ существуют — недаром люди понаписали столько эзотерической литературы…

Первое время Билл пытался просто не замечать навязчивых мыслей, которые, если он давал им волю хотя бы на секунду, множились со скоростью подогретых дрожжей. Он практически перестал появляться в торговом зале. А когда возникала острая необходимость туда подняться, Билл как можно дальше обходил злосчастную секцию рыжей искусительницы.

Но все эти попытки ни к чему не привели. Мысли, которые он старался не допускать до своего сознания, стояли на страже подобно толпе бывших вкладчиков у входа в офис разорившегося банка. С каждой минутой их становилось всё больше. Они готовы были сломать все засовы и ворваться. Смести всё подчистую своим неуправляемым потоком и полностью завладеть сознанием Билла. Заполонить его, вытеснив остальное.

Весь день длилась упорная борьба. Билл сдерживал нахальные фантазии о рыжей ведьме, представляя вокруг своей головы стеклянный купол, за пределами которого они роились, точно мотыльки возле лампы; Билл ощущал почти физически, как они бились в прозрачную стенку купола, отлетали и возвращались, с новой силой принимаясь колошматить крылышками непокорное стекло…

К вечеру купол начал тихонько трещать под лёгкими, но настойчивыми ударами мотыльковых крылышек. Казалось, он вот-вот поддастся их натиску, и развалится, рассыплется в один миг на тысячи беззащитных осколков… Билл выдохся. Он сел на ящик с учебниками по словесности и уронил голову на колени, ощущая опустошённость и безграничную усталость — у него больше не было сил думать волшебный купол. И как раз в этот короткий момент отчаяния самая хитрая мысль, зловеще затаившаяся до времени, почувствовав слабость защиты, вползла в сознание Билла подобно песчаной эфе…

— Одну ночь! Всего одну. Сегодня!.. — и он побежал наверх. — Эх… Пока она не ушла!

Билл отдавал себе отчёт в том, что ведёт себя подобно алкоголику, обещавшему с завтрашнего дня перестать пить, но сегодня… напоследок… позволившему себе рюмочку (только одну! последнюю! и всё!) Банальнейший самообман. Но он ничего не мог с собой поделать.

Плутовка нарочито медленно раскладывала книги. Она ждала появления юноши. Это, по-видимому, было частью её плана.

— Добрый вечер, — произнесла она довольно прохладно, — тебе что-нибудь нужно?

— Да, — со свойственной ему прямотой заявил Билл. — Я бы с удовольствием проводил вас…

— До куда? — ехидно спросила рыжая. — До подъезда? До чайника на кухне? До кровати?

— Последнее, — мрачно сознался Билл.

— Боюсь, что это невозможно, — с вызывающе спокойной весёлостью произнесла книжница.

— Почему?.. — голос Билла прозвучал растеряно.

— У меня другие планы на вечер…

— А завтра? — Билл с неудовольствием отметил про себя, что последняя его интонация получилась умоляющей. Взгляд неудержимо скользил, прочерчивая стройный изгиб талии, выпуклость бедра, округлость обтянутой глянцевым капроном икры.

— Посмотрим… — давая ему, готовому радостно вцепиться в любой клочок надежды, этот самый клочок, произнесла рыжая с гордостью достойной богини, снизошедшей до смертного, — Завтра ещё только будет…

Билл повернулся и пошёл прочь, повторяя про себя её последнюю фразу. «Завтра ещё только будет… Будет…А будет ли?»

Проблеск сознания заставил его испытать отвращение к самому себе. И, как всегда, Билл был откровенен с собой до жестокости: «Посмотри, во что ты превратился… Послушай тот слюнявый бред, который ты несёшь… „Я бы с удовольствием проводил вас“. Вот остолоп! Неужели из тебя так легко сделать раба? Неужели ты забыл, о чем она толковала со своим патроном по телефону! Безвольный ты тюфяк. Овощ. Чёрт знает, что они замышляют. Прекрати немедленно! Не смей думать о ней больше! Не смей…»